11.09.2024

Первая советская метеоритная экспедиция (1921 - 1922)

Здесь ястреб гнездовья строит,Здесь тайная свадьба сов,Да стынет в траве астероид,Хранимый забором лесов.

Эдуард Багрицкий

Весна 1921 года. Армии Колчака, Деникина и Врангеля разбиты, войска Антанты отозваны с территории России, но гражданская война ещё продолжается. Перед политической силой , эту войну выигрывающей, стоит множество труднейших неотложных задач, ведь экономика Российской империи находилась в жесточайшем кризисе уже в феврале семнадцатого. Уже тогда многим казалось, что страна дошла до ручки, и дальше сползать некуда, но затем последовало ещё четыре года кровавого хаоса. Весной 1921 года ощущался острый недостаток всего: хлеба, транспорта, станков, оружия. Поистине, изумления достойно, что в этих условиях правительству хватило дальновидности заботиться об интеллектуальном потенциале нации и находить возможность поддерживать научно-исследовательские проекты, на первый взгляд не имеющие особого практического значения. Хватило понимания того, что без этих проектов у страны нет будущего.

В начале апреля 1921 г. только что приехавший в голодный и разорённый Петроград из такого же разорённого Крыма Владимир Иванович Вернадский поставил перед учёным сообществом казалось бы совершенно неуместный в данных обстоятельствах вопрос о создании при Минералогическом музее имени Ломоносова специального Метеоритного отдела. Инициативу Вернадского горячо поддержал небезызвестный Александр Евгеньевич Ферсман, ярчайшее светило российской, а затем советской минералогии. 20-апреля на заседании отделения физико-математических наук Академии Вернадский зачитал докладную записку сотрудника новообразованного отдела Леонида Алексеевича Кулика «Новые данные о падении метеоритов в России».

В записке говорилось, что сведения о недавнем падении небесных камней поступали из Саратовской губернии и Красноярского края, с Алтая и из Минусинского уезда, из Крыма и Петропавловска. Сведения поступали, а метеориты оставались где-то там, в глуши, неисследованные, подвергающиеся варварскому обращению со стороны невежественного населения. Многие гости из космоса, прибытие которых зафиксировали наблюдатели ещё десять- пятнадцать лет назад и вовсе не были найдены. А те которые находили, безжалостно разбивали на куски и в лучшем случае хранили как магические талисманы, а в худшем просто теряли. Но даже если «пришельцу» посчастливилось попасть в руки редких в провинции энтузиастов науки или, при наиболее удачном стечении обстоятельств, в местный музей, на местах не было нужного оборудования для их изучения. Таким образом, ценнейший научный материал, способный неизмеримо обогатить знания человечества об окружающем мире, попросту консервировался на неопределённый срок или даже погибал безвозвратно. Никаких централизованных попыток обобщить имеющийся по данному вопросу материал до сих пор не делалось, метеоритики как научной дисциплины, по сути, не существовала.

Вывод напрашивался сам собой: необходима экспедиция, группа квалифицированных специалистов, которая будет разъезжать по городам и весям и собирать небесные камни, а также делать научные описания мест падения. И делать это нужно со всей поспешностью, потому что каждый день промедления может обернуться невосполнимой потерей уникальных образцов.

О дальнейшем развитии событий Л. А. Кулик вспоминал следующее: «Вопрос об организации стоял на очереди; но обстановка была мало благоприятной для этого: научный персонал отощал и был оборван; Академия Наук не имела достаточных средств; да и саму экспедицию настойчиво отстаивали лишь академики В.И. Вернадский, С.Ф. Ольденбург да я. Но дело не погибло: в Москве его взял под свое покровительство нарком А.В. Луначарский. Он провел через Наркомпрос десяток с лишним тогдашних миллионов, от НКПС он получил для экспедиции вагон, от Президиума ВЦИК мандат, а от ряда тогдашних снабженческих учреждений - необходимое снаряжение, на получение которого, между прочим, ушло 2 с половиной месяца».

Отъезд Первой метеоритной экспедиции Академии наук из Петрограда состоялся 5 сентября того же года. В ней приняло участие 26 человек. На должность начальника утвердили Леонида Алексеевича Кулика. Выделенный учёным вагон изначально был предназначен для перевозки скота, но на такие мелочи никто не жаловался. Первый трофей добыли в Омске. Это был великолепный железный монолитный метеорит весом более 12 кг. Крестьяне из села Дорофеевка нашли его на пахоте ещё в 1910 г. Это были сознательные и относительно культурные крестьяне, смутно подозревавшие о научной ценности находки. Они не стали использовать его как грузило для рыболовной сети и не растащили на амулеты. Они отдали его на хранение тому «специалисту», до которого смогли добраться, местному кузнецу. Позже омский натуралист Е. С. Сергеев выкупил его то ли за 10, то ли за 15 царских рублей. От Сергеева ценнейший метеорит «Дорофеевка» достался Кулику.

Экспедиционный вагон достиг Канска. Здесь выгрузили оборудование и устроили базу. И как только приступили к сбору сведений тут же натолкнулись на множество рассказов об огромном болиде, который со страшным грохотом взорвался в июне 1908 г. где-то далеко в тайге (тогда ещё не было полной уверенности, что близ Подкаменной Тунгуски). Когда «ревущий болид, проревев над зелёной сибирской тайгой, взорвался в районе маленькой речки Тунгуски» об этом написало несколько сибирских газет, и только. Работавший тогда в Томском технологическом институте Владимир Афанасьевич Обручев, будущий советский академик и будущий автор научно-фантастических романов «Плутония» и «Земля Санникова», настаивал на организации экспедиции, но пробить свой проект не смог. Даже предварительные подготовительные работы проведены не были и вскоре о метеорите забыли. Как видно, 1921 год подходил для подобных начинаний лучше , чем 1908.

Судя по расстоянию, разделяющему населённые пункты, в которых повылетали стёкла, это был не просто метеорит, а целый астероид. Но как не велик был соблазн заполучить такой материал, экспедиция была недостаточно подготовлена, чтобы очертя голову, на зиму глядя, ринуться в первозданную тайгу, имея весьма приблизительное представление о направлении поисков. Пришлось пока ограничиться опросом населения.

Первая метеоритная собрала две с половиной тысячи анкет от свидетелей катастрофы. Это очень помогло при подготовке знаменитой экспедиции 1926-1927 гг., обнаружившей место взрыва и сделавшей имя Кулика столь известным в определённых кругах. Собранные тогда сведения и сейчас служат бесценным материалом для исследователей Тунгусского феномена.

Экспедиция сохраняла базу в Канске, но отдельная партия была направлена в район Минусинска, откуда поступили сведения о падении двух метеоритов в 1914 и 1920 годах. К сожалению, обнаружить сами камни не удалось. Всё, что смогли исследователи — это собрать информацию о явлениях, сопровождавших падение. Как сообщалось, у деревни Метиховой, в марте 1914 года «днем в болото упал небольшой метеорит, образовавший отверстие в 2-3 вершка диаметром. Падение его сопровождалось сиянием, шумом и звуком, похожим на выстрел. Прибывшие к месту падения крестьяне видели выброшенную со дна болота грязь и идущий из отверстия пар». Падение декабря 1920 года сопровождалось обильным выпадением рыжевато-бурой пыли на снег, которая наблюдалась до самого весеннего снеготаяния.

Довольно неплохой урожай метеоритных осколков собрали в районе Семипалатинска. Кое-что раздобыли на Алтае. Отдельные экспедиционные партии преодолевали огромные расстояния на плотах по сибирским рекам, на телегах через тайгу и верхом на лошадях, чтобы проверить слухи о падении небесных камней. К сожалению многие из этих слухов оказывались ложными. Иногда за метеориты принимали камни земного происхождения, впрочем, тоже представляющие интерес для науки.

Работа учёных осложнялась тем, что местное население не всегда охотно расставалось с имеющимися у них образцами, приписывая метеоритным осколкам чудесные свойства, а иногда полагая, что «небесные посланцы» должны храниться в церкви. В связи с этим было решено совместить научные изыскания с просветительской работой, и участники экспедиции принялись читать по глухим деревням научно-популярные лекции. Многие из слушавших Кулика и его товарищей в дальнейшем постоянно сотрудничали с научными учреждениями в качестве доброхотов-энтузиастов, а для кого-то эти лекции стали первым шагом к специальному образованию.

Экспедиционный вагон возвратился в Петроград в апреле 1922 г. , Леонид Алексеевич отчитался о проделанной работе на Первом всероссийском геологическом съезде, но на этом Первая метеоритная экспедиция не закончилась. Предстояла ещё поездка в Саратовскую губернию, где в 1918 г. прошёл обильный метеоритный дождь.

Собираясь на Волгу, Леонид Алексеевич счёл необходимым выбить премиальный фонд населению для вознаграждения за собранные образцы: мануфактуру, нитки с иголками, сахар и мыло, бумагу, табак и спички. Это удалось не без труда, но в конце концов учёному пошли навстречу.

Ещё в Саратове получилось собрать полдюжины осколков. Выяснили также, что в Саратовском университете уже хранится метеоритная глыба в несколько пудов весом. Поездка обещала быть урожайной.

В Вольском научно-педагогическом музее экспедиция получила осколок метеорита, весом в 56 граммов. В деревне Михайлевке был установлен факт падения небольшого метеорита, величиной с куриное яйцо, который упал среди группы игравших крестьянских детей у крайней избы деревни, всего в одном метре от фасада. Метеорит углубился в почву на несколько сантиметров, и когда его подняли и стали разбивать, был еще теплым. После Михайлевки экспедиция побывала в селе Шаховском. Здесь в селе и вокруг него наблюдалось падение нескольких осколков: от отдельных небольших с первичной корой оплавления до массы в несколько пудов, упавших довольно кучно в поле. В течение года еще были видны три неглубоких, близко расположенных ямы, но потом их запахали. В этом же селе от свидетельницы падения, учительницы А.К. Шапошниковой, экспедиция получила осколок метеорита (150 граммов), взятого ею от камня, упавшего около нее у околицы. В 6-7 верстах от села Донгуз собрали до 50 мелких осколков общим весом в 220 граммов. Множество осколков нашли в селе Белая Гора.

Первая метеоритная экспедиция под руководством Л. А. Кулика завершила свою работу 19 октября 1922 года. Её участники покрыли расстояние около 20 тыс. вёрст, наладили обширную переписку с сотрудниками в провинции для составления каталога метеоритов, имеющихся в русских музеях, собрали предварительные данные о Тунгусском феномене и добыли всего 233 экземпляра небесных камней общим весом более 77 килограмм. Русские учёные впервые получили столь обширный материал, который можно было обобщить, ввести удовлетворительную классификацию находок, выработать эффективные подходы к изучению. Словом, только теперь метеоритика, из простого коллекционирования стала превращаться в настоящую науку.

Профессиональные интересы инициатора и руководителя Первой метеоритной экспедиции Л. А. Кулика и в дальнейшем были связаны с метеоритами. В 1926 г. впервые достиг места Тунгусского взрыва, затем организовал ещё несколько экспедиций в бассейн Подкаменной Тунгуски, начал составлять карты вывала леса в районе катастрофы, добился проведение первой аэрофотосъёмки. В 1939 г. после организации при Академии наук СССР Комитета по метеоритам, стал его первым учёным секретарём. Научную деятельность Леонида Алексеевича прервала война. Он вступил добровольцем в народное ополчение и погиб в апреле 1942 г. в возрасте 58 лет.